Это когда-нибудь закончится?

– Где моя подруга? Нам пора ехать.

– Наверное, Макс показывает ей, откуда дети берутся, – вставил барабанщик и гортанно захохотал.

Ковальский хмыкнул, взял со стола еще одну бутылку пива и открыл.

– Выпей, расслабься. – Протянул мне.

Я положила телефон на диван и выставила ладони вперед. Не дай Боже, еще насильно в рот зальет! От таких наглых людей чего угодно можно ожидать.

– Я не пью.

– А мармеладку?

– Я ничего не хочу, спасибо.

– А я буду. – Он вернул пиво на стол и отправил в рот конфету. – А то что-то курить захотелось. Пытаюсь бросить, вот и подсел на мармелад.

«Мне все равно», – хотела сказать, но промолчала, чтобы не продолжать нелепый разговор.

Я уставилась на вход, буравя взглядом дверь. Какое мне дело до его вредных привычек? В какой-то момент ощутила прикосновения пальцев на коленке и соскочила, как ошпаренная.

Идиот, да за кого он меня принимает?!

Ковальский не позволил мне уйти, схватил сзади за талию и потянул на себя.

– Ты что делаешь?! – Я возмущенно отпихнула его.

– Да ладно тебе! – Он развел руками. – Давай просто пообщаемся.

Его «пообщаемся» прозвучало так двусмысленно, что внутренности скрутило.

– Все, с меня хватит! – недовольно выпалила я и выбежала из гримерки.

Бежала без оглядки, чувствуя перекатывающиеся внутри волны раздражения, и вскоре поняла, что потерялась в лабиринте коридоров. Сев на ступеньки, опустила лицо в чашу ладоней и едва не разревелась.

Ну за что мне все это?

Я бы сейчас все отдала ради того, чтобы прижаться к любимому мужчине, сказать, что прощаю… Возможно, он не хотел изменять мне, а обстоятельства так сложились. Есть ведь женщины-хищницы, которые охотятся за чужими мужчинами. Проходу не дают днем и ночью. Например, как этот Ковальский – пристал ко мне, как банный лист до одного места…

– Вот ты где, – прозвенел над головой голос Андрея, я вздрогнула и посмотрела на него. – Я уж думал, потерялась. Пойдем. – Он протянул руку.

– Никуда я с Вами не пойду, – сама не заметила, как перешла на официальную форму обращения.

– Скоро вернется твоя подруга. Пойдем, говорю. Или ты хочешь побыть со мной наедине? – уголки его губ поползли вверх.

– Еще чего! – хмыкнула в ответ и встала, но проклятые каблуки снова подвели.

Оступившись, я слегка подвернула лодыжку и взвыла от боли. Ковальский поймал меня за руку и, приобняв за талию, помог выпрямиться.

Какие у него крепкие руки…

Я мотнула головой, прогоняя навязчивую мысль.

– Каблуки – это красиво, но не практично, особенно на рок-концерте, – сказал он.

– Знаю, но такие уж у меня странности. – Понимая, что без помощи не обойтись, спросила: – Поможете мне дойти до гримерки?

– Конечно. Пойдем. Вот так, медленно… – он повел меня в нужном направлении.

Мне было некомфортно оттого, что рука Андрея на талии случайно скользнула под кофту и коснулась оголенного участка кожи. Однако, когда мурашки забегали по телу, рождая странное чувство, стало вроде даже приятно.

Когда мужчина завел меня в гримерку, кто-то из музыкантов воскликнул:

– Вернулась, Розочка. А я думал, все, пропал наш цветочек.

Андрей осторожно усадил меня на диван и со словами: «Разреши, я посмотрю» сел на корточки. Я пискнула, едва он прикоснулся к моей лодыжке. А когда начал бережно поглаживать кожу, иногда чередуя с массажными движениями, чуть не застонала, но не от боли. Скорее от удовольствия. Стало так приятно, что весь негатив разом испарился. Внизу живота разлилась нега, а мурашки забегали по телу приятной вереницей. Я испугалась собственных ощущений и решила прекратить это безобразие.

– Хватит. Все уже хорошо. Спасибо, Андрей.

– Как скажешь.

В тот момент, когда мужчина выпрямился и отошел, в гримерку влетела Людка. Счастливая и окрыленная.

– Хохо! – воскликнула она. – Развлекаетесь?

Я тут же поднялась и поковыляла к подруге.

– Что с тобой, Розунь?

– Оступилась, – усмехнулась я, вспомнив, как нелепо все вышло. – Пошли скорее, а.

– Может, останетесь? – предложил Ковальский. – Съездим в клуб, повеселимся.

– К сожалению, нам пора. Пока, ребят, – горестно выдохнула Смирнова и помахала рукой. – Увидимся в следующий раз. Было приятно пообщаться.

Искусственные улыбки появились на лицах «Deadly bloom».

– До встречи, Роза, – раздался вдогонку голос Андрея Ковальского. – В следующий раз будь осторожна с каблуками.

Я думала, что провалюсь сквозь землю. Не оборачиваясь, вышла из гримерки, держа Люду под руку.

Суперский концерт! Столько энергии, столько позитива. Фанаты дарили нам любовь, подпевая Сереге. И вдруг я увидел в первом ряду ангела. Сразу подумал: а не ошиблась ли красавица концертом? Эта девушка отличалась от остальных, она была, как бутон розы среди поля одуванчиков и совсем не походила на почитательницу металкор группы. Миленькая такая, ухоженная. Наши фанаты одевались несколько иначе, предпочитая темные цвета и одежду с нашивкой «Deadly bloom». Ну а когда мне посчастливилось лицезреть девушку на сцене, мазнул по стройным ножкам в темных джинсах и увидел красные туфли. А я-то, дурак, думал, что рок-концерт и каблуки – вещи не совместимые. Усмехнулся.

Уже в гримерке заметил, как она волнуется, как побыстрее хочет удрать. Но не тут-то было! Разве я мог позволить ей оставить меня без общения? Чтобы снять усталость, взял со стола недопитую бутылку пива и в один присест прикончил. Захватив с собой новую, пошел к симпатичной блондиночке.

– Тебе где черкнуть, красавица? – пробежавшись взглядом по точеной фигурке, спросил.

Выглядела девчонка просто сногсшибательно. Особенно упругая грудь в глубоком вырезе красной кофточки. Воображение тут же бурно разыгралось. Представил, как идеально она поместится в моей ладони, как буду сжимать и ласкать…

– Мне не нужен автограф, – развеяла мои фантазии упрямица.

Как оказалось, девушке не нравится наше творчество. Когда я услышал это из ее уст, что-то внутри меня встрепенулось, вздрогнуло, заиграло новыми красками. Такого еще ни разу не было ни с одной из поклонниц. Ах, да, она же не любит наше творчество и на концерт пришла за компанию с подружкой, которая слиняла с Максом в бар.

Видя, как злит ее обращение «красавица», нарочно задевал. Уж слишком хороша она, когда сердится. Зубы стиснула, задышала так, что грудь начала вздыматься. Щечки покраснели, и без того полные губки надулись, так и хотелось их поцеловать.